В центре большого города можно встретить странные дома — с заколоченными окнами, но живыми огнями внутри. Это сквоты — захваченные помещения, где обосновались те, кто решил жить вне системы. Они появляются в заброшенных фабриках, пустующих особняках, недостроенных бизнес-центрах. Кто эти люди? Почему они выбирают такой образ жизни?
Кто становится сквоттером?
Сквоттинг привлекает людей по разным причинам, и далеко не все они связаны с бедностью или отчаянием. Это явление объединяет совершенно разных людей — от радикальных активистов до творческих натур, от философов-анархистов до тех, кто просто ищет крышу над головой.
Для многих сквоттинг — это осознанный протест против системы. Эти люди видят в пустующих зданиях символ несправедливости, когда жилье становится товаром, а не базовой потребностью. Они выступают против спекуляций недвижимостью, джентрификации и коммерциализации городского пространства. Часто это анархисты, левые активисты или участники антикапиталистических движений, которые рассматривают сквот как форму прямого действия — не ждать изменений от властей, а создавать их самим.
Художники, музыканты, перформеры и другие творческие личности часто становятся сквоттерами, потому что находят в заброшенных зданиях свободу для самовыражения. Пустые помещения превращаются в мастерские, галереи, концертные площадки или театры. Такие сквоты иногда становятся центрами альтернативной культуры, как легендарный берлинский Tacheles или питерский Сквот на Пушкинской, 10. Для этих людей сквоттинг — не просто способ сэкономить на аренде, а возможность создать пространство вне коммерческих рамок.
Не все сквоттеры — идеалисты. Некоторые оказываются в заброшенных домах просто потому, что у них нет другого выхода. Это могут быть бездомные, потерявшие жилье из-за долгов, семейных конфликтов или потери работы. Для них сквот — не протест, а вынужденная мера. В отличие от уличной жизни, в заброшенном здании хотя бы есть стены и крыша, но условия часто остаются тяжелыми: отсутствие отопления, воды, угроза выселения.
В некоторых городах сквоттинг становится временным решением для студентов или молодых людей, которые не хотят (или не могут) тратить деньги на аренду. Особенно это распространено в городах с дорогим жильем, например, в Лондоне или Барселоне. Для них сквот — не столько политическое заявление, сколько практичный способ сэкономить и пожить в неформальной атмосфере.
Почему пустуют дома?
Заброшенные здания, пустующие квартиры и недостроенные комплексы встречаются в каждом городе. Казалось бы, в условиях жилищного кризиса эти квадратные метры могли бы решить чьи-то проблемы. Но вместо этого они годами стоят без дела, обрастая граффити и разрушаясь. Почему так происходит?
Недвижимость давно перестала быть просто жильем — это финансовый актив. Инвесторы и девелоперы часто покупают здания не для использования, а для перепродажи по более высокой цене. Они готовы годами ждать «удобного момента», оставляя дома пустовать. Особенно это заметно в престижных районах, где квадратные метры рассматриваются как «запасной капитал».
Многие здания оказываются в подвешенном состоянии из-за судебных тяжб. Наследственные споры, конфликты между совладельцами, банкротство застройщиков — все это может «заморозить» объект на годы. Пока суды решают, кому принадлежит дом, он постепенно приходит в упадок.
Городам часто принадлежат десятки пустующих зданий — бывшие больницы, школы, заводские общежития. Но бюрократия, нехватка бюджета на ремонт или просто безразличие чиновников приводят к тому, что эти помещения годами не используются. Попытки передать их под социальные проекты часто увязают в коррупционных схемах.
Экономические потрясения оставляют после себя «скелеты» заброшенных строек. Застройщик обанкротился, кредиторы не могут поделить актив, проект устарел — и бетонные коробки десятилетиями ржавеют на окраинах. Особенно много таких объектов осталось после кризисов 1998, 2008 и 2014 годов.
В бизнес-районах часто пустуют целые этажи офисных центров. Владельцы предпочитают держать высокие ставки аренды, чем снижать цены — так пустующие площади выгоднее для налоговых вычетов, чем сданные по «дешевке».
Как живут в сквотах?
Типичный сквот — это пространство, где повседневность балансирует между творческим хаосом и борьбой за выживание. Заброшенные стены, которые когда-то были частью обычного дома, фабрики или офисного здания, теперь становятся домом для тех, кто отвергает или просто не вписывается в стандартные условия жизни.
Жизнь здесь начинается с обустройства. Первое, с чем сталкиваются новые обитатели — отсутствие элементарных удобств. Электричество часто проводят самодельным способом, «заимствуя» его из соседних зданий или подключаясь к городским сетям. Это рискованно — провода на скрутках могут стать причиной пожара, а незаконное подключение грозит конфликтом с коммунальщиками или полицией. Вода — ещё одна проблема. Иногда её удаётся провести через шланги или трубы, но чаще жильцы носят её вёдрами из ближайших колонок или подъездов. Зимой сквот превращается в ледяную крепость. Чтобы не замёрзнуть, жильцы топят буржуйки или самодельные печки, которые дымят и требуют постоянного внимания.
Кухня в сквоте — это не просто место для готовки, а социальный узел. Здесь собираются, чтобы обсудить планы, поделиться едой или просто погреться. Пищу готовят на газовых баллонах или на тех же печках. Еда часто добывается через фудшеринг — сбор просроченных, но ещё пригодных продуктов из магазинов. Иногда её приносят те, кто пока ещё работает в «обычном» мире. Алкоголь — частый гость, но не столько для веселья, сколько для того, чтобы заглушить холод и усталость.
Комнаты в сквоте редко бывают приватными. Чаще это углы, отгороженные одеялами или фанерными перегородками. Мебель — найденная на свалках или принесённая кем-то из бывшей жизни. Матрасы на полу, столы из досок и ящиков, полки, сколоченные из подручных материалов. Стены почти всегда исписаны — цитаты, лозунги, рисунки. Это не просто граффити, а способ заявить о своём присутствии, оставить след в месте, которое в любой момент может исчезнуть.
Безопасность — постоянная головная боль. Сквот всегда под угрозой выселения, поэтому жильцы организуют дежурства. Кто-то следит за подозрительной активностью вокруг, другие готовят план на случай внезапного визита полиции. Окна часто заколочены не только от холода, но и для того, чтобы скрыть внутреннюю жизнь от посторонних глаз.
Сквоттеры с точки зрения закона
Сквоттинг существует в серой зоне между социальным протестом и уголовным преступлением. Власти большинства стран рассматривают самовольное заселение в пустующие здания как нарушение прав собственности, но реакция на это явление варьируется от жёстких репрессий до вынужденного компромисса.
Юридический статус сквоттинга кардинально отличается в зависимости от страны. В России самозахват жилья попадает под статью 330 Уголовного кодекса — «Самоуправство», что теоретически грозит до пяти лет лишения свободы. На практике сквоттеров чаще выселяют в административном порядке, без возбуждения уголовных дел, особенно если речь идёт о муниципальной собственности. Выселение может затянуться на месяцы, а то и годы, пока суды рассматривают иски.
В Европе подходы более дифференцированы. В Германии, где сквоттерское движение было особенно мощным в 1980-90-х, сейчас действует принцип «фактической терпимости»: если сквоттеры занимают здание более 10 лет, они могут претендовать на легализацию. В Берлине знаменитый сквот «Кёпи» (Köpi) существует с 1990 года, пережив десятки судебных процессов. Голландская модель идёт ещё дальше — в Амстердаме около 200 сквотов официально признаны культурными центрами и получают муниципальные субсидии.
Англосаксонские страны демонстрируют наиболее жёсткую позицию. В США сквоттинг практически приравнен к trespassing (несанкционированному проникновению), а в некоторых штатах, например во Флориде, с 2024 года разрешено применять силу против сквоттеров. В Великобритании закон о «незаконном занятии жилых помещений» (Legal Aid, Sentencing and Punishment of Offenders Act 2012) предусматривает до шести месяцев тюрьмы даже за попытку вселения.
Полицейские рейды становятся для сквоттеров суровой реальностью. В Париже практикуются ночные штурмы с применением слезоточивого газа, в Москве — внезапные облавы с участием ОМОНа. При этом выселение часто превращается в театральное действо: активисты приковывают себя цепями к трубам, выстраивают баррикады из мебели, выливают на лестницы растительное масло, чтобы затруднить проникновение полиции.
В этом противостоянии закона и свободы нет однозначных героев и злодеев. Каждый выселенный сквот — это чья-то сломанная судьба, но и каждый подожжённый активистами дом — чья-то потерянная собственность. Города продолжают искать хрупкий баланс между порядком и социальной справедливостью, а сквоттеры — доказывать, что право на крышу над головой должно быть выше права на прибыль.
Итоги
Сквоттерское движение — это не просто альтернативный образ жизни, а болезненный симптом системного кризиса современного города. Пустующие дома, которые одни считают незаконно занятой собственностью, а другие — спасительным убежищем, обнажают главное противоречие нашей эпохи: в мире, где капитал превратил жильё в товар для спекуляций, само понятие «дома» становится предметом ожесточённой борьбы.
Сквоты существуют в парадоксальном пространстве между разрушением и созиданием. С одной стороны — антисанитария, риск выселения и маргинализация. С другой — удивительные примеры самоорганизации, где на пепелище заброшенных зданий рождаются новые формы общежития, творчества и взаимопомощи. Эти сообщества, хрупкие как паутина, ставят неудобные вопросы: почему в городах-миллионниках пустуют тысячи квадратных метров, пока люди спят на улицах? Где граница между правом собственности и правом на жизнь?
Опыт Европы показывает, что жёсткие репрессии не решают проблему — сквоттинг, как мифологическая гидра, возрождается в новых формах. Возможно, выход лежит в поиске компромиссов: временном использовании пустующего фонда под социальные проекты, создании легальных культурных центров, диалоге между активистами и урбанистами.
Сквоттеры — не святые и не преступники. Они — живое напоминание о том, что город принадлежит не только тем, у кого есть деньги, но и тем, кто готов наполнить мёртвые стены жизнью. Их существование бросает вызов нашему представлению о справедливости, заставляя задуматься о многом, в том числе о том как должен выглядеть «правильный» город.
Изображение в превью: