По экспертным оценкам, распространенность депрессивных расстройств в мире составляет около 6%. Особенно уязвимы перед ними молодые женщины. Мониторинг Института психологии РАН, проведенный в 2024 году, показал, что в России 28% населения имеют симптомы депрессии: прежде всего это молодежь 18–24 лет, жители крупных городов и малообеспеченные. По экспертным оценкам, к 2030 году депрессия войдет в список самых распространенных заболеваний.
До сих пор нередко считается, что депрессия — модная болезнь, придуманная современными людьми. На самом же деле она известна на протяжении веков и даже тысячелетий. Как рассказывает историк Наталья Фаликова, одному из самых ранних источников, где описывается картина депрессии, более 4 тысяч лет: «Это древнеегипетский текст, где описана беседа разочарованного в жизни со своим духом. Герой там рассуждает, имеет ли смысл жить, если жизнь мучительна».
В Древней Греции меланхолию объясняли избытком в организме одного из четырех ликворов — черной желчи. Кроме нее к ликворам относили кровь, желтую желчь, флегму. Отсюда, кстати, были придуманы и четыре человеческих темперамента: сангвиник, холерик, флегматик и меланхолик. В XVIII веке меланхолия считалась признаком утонченности и ума.
И все же, как подчеркивает врач-психиатр, заведующий кафедрой психиатрии и медицинской психологии Института нейронаук и нейротехнологий Пироговского университета Андрей Шмилович, меланхолия с депрессией ничего общего не имеет: «Меланхолия это темперамент и вариант нормы. А вот депрессия закрывает человеку рот и закрывает мозг. Есть такой симптом — алекситимия, или неспособность высказать свои переживания. И если у пациента с депрессией сохраняется критическое восприятие и он прорывается к врачу — он не может высказать свои жалобы. Поэтому он рассказывает о том, что боится всего, заболела кошка, лучшая подруга обиделась, на работе что-то может произойти… А на самом деле нет слов, которые могут описать, как болит его душа».
Однако, как отмечает доктор, если не говорят мозг и язык, говорит тело. «Депрессия смотрит на нас широкими глазами — у пациентов появляется широкий зрачок без офтальмологических причин. Депрессия колотится в груди — у пациентов развиваются тахикардия, повышается артериальное давление. Депрессия бледна — развивается спазм сосудов. Депрессия подавляет менструальный цикл, снижает либидо, кишечник замирает. То есть это не только уныние, но и физические симптомы. При этом депрессия часто улыбается и маскируется. Сегодня наука очень нуждается в биомаркерах депрессивных состояний, подобных тем, что есть у онкологов или инфекционистов. К счастью, уже появились хорошие разработки в генетике, в иммунологии, в психоиммунологии. Есть идеи в рамках омиксных технологий, мы возлагаем на это надежды».
В древние времена считалось, что депрессия передается по наследству, ее объясняли результатом семейного проклятия. Кроме того, депрессию объясняли влиянием звезд и планет (например, считалось, что угнетенное состояние духа вызывается Сатурном). В Средневековье душевнобольные считались больными с угнетенным сознанием, поэтому их лечили наказанием: например, выливали на голову чан холодной воды, держали в кандалах. Отсюда, как считают исследователи, и началась практика экзорцизма. Популярной была церковная модель депрессии — она считалась недостаточным проявлением веры человека в бога. «Вроде как ты сам виноват, это стыдно, помощи не проси, справляйся трудом и верой, — говорит Наталья Фаликова. — В XVIII веке при легких формах меланхолии советовали улучшить среду, гулять на свежем воздухе, наслаждаться искусством. А когда не помогало — пускали кровь».
К XVIII веку появилась и теория нервного возбуждения — депрессию стали описывать как стопор, результат напряжения, расстройство нервных фибр. Вроде как люди слишком много думали, и из ступора их надо вывести. И все же именно в это время концепция отношения к психически больным пациентам круто поменялась.
«В XVIII веке сняли цепи с душевных больных, — говорит Андрей Шмилович. — Появилось понимание, что они не проклятые, не одержимые, не ведьмы, которых надо сжечь, — их надо пожалеть. Однако и по сей день мы сталкиваемся с архаичными взглядами, особенно от людей из отдаленных районов, которые считают людей с депрессией ущербными и не имеющими права на существование».
Способы лечения депрессии также пришли из древних времен. Например, раньше пациентов наказывали аскезой, голоданием. А сегодня есть методика лечебного голодания, и научно доказано, что гипогликемия обладает антидепрессивным эффектом. При правильном применении методика безопасна и эффективна, говорит Андрей Шмилович.
В древности пациентов заставляли молиться всю ночь. Сегодня есть метод депривации сна и появилось немало исследований с использованием этой методики. «Депривация сна снижает порог судорожной активности, и электросудорожная терапия сегодня широко применяется в медицине, а депрессия — одно из назначений», — говорит профессор Шмилович.
Доктор поясняет, что корни депрессии растут из трех источников: наследственная предрасположенность, личность и социальные факторы. «Генетику мы поменять не можем. Поэтому назначаем пациентам антидепрессанты, нейролептики. Однако при лечении надо поправить и психосоциальный аспект, поэтому необходимо подключить клинического, психосоциального психолога. Словом, необходим комплексный подход, — подчеркивает Андрей Аркадьевич. — При депрессии также есть нейровоспаление, и его надо лечить; это пожар, и чем дольше его не тушить, тем бóльшие разрушения он вызовет в организме. Дефицит серотонина компенсируется антидепрессантами и нейролептиками, которые влияют на синхронизацию нейромодулирующей системы. В 1990-е годы появились атипичные антипсихотики, а сегодня вышло уже их третье поколение, и скоро они станут флагманскими препаратами в лечении депрессии. Они помогают вернуть человеку способность испытывать удовольствие уже в первые дни приема, что играет ключевую роль в мотивации продолжать лечение. Ведь антидепрессанты и нейролептики работают не мгновенно: эффект наступает спустя 2–4 недели. Помимо новых психотропных препаратов мы ждем выхода иммуномодуляторов, которые будут регулировать нейровоспалительный процесс в головном мозге».
Считается, что треть случаев депрессии устойчива к лечению. На резистентную депрессию — то есть такую, при которой не удается достичь улучшения самочувствия после двух адекватных схем лечения антидепрессантами, — приходится до 30% случаев депрессии. Эта форма болезни заставляет обратить на себя особое внимание не только из-за трудностей подбора терапии, но и из-за повышенного риска (в 3,5 раза) суицидальных мыслей и попыток у пациентов по сравнению с теми, кто реагирует на стандартное лечение. Большинство пациентов с депрессией сталкиваются с необходимостью коррекции терапии: 60–70% не достигают улучшения после применения первого препарата, а половина из них не реагирует и на его замену. Если новый препарат не дал результата, врачи применяют комбинированный подход, добавляя к уже существующему лечению антипсихотические препараты нового поколения.
Андрей Шмилович поясняет, что из 30% пациентов, которые не отвечают на терапию, половина — псевдорезистентные, то есть либо не пьют препараты, либо им назначили неправильное лечение, либо у них нет депрессии: «То есть устойчивых пациентов — шестая часть, и из них абсолютно резистентных единицы, они встречаются крайне редко. Для относительно резистентных сегодня есть много альтернативных методик лечения, например транскраниальная магнитная стимуляция или глубокая стимуляция центров таламуса».
Нелеченая же депрессия в разы чаще вызывает когнитивные нарушения и коррелирует с деменцией в позднем возрасте.
При этом эксперт напоминает о важности поддержки пациентов с депрессией родственниками: «Важно понимать, что человек, который целый день валяется в постели или уходит из дома и отключает телефон, это не подлец, а человек страдающий. И его нужно окружить заботой и пониманием».