На обочине жизни чаще всего оказываются люди плохо образованные. Это фраза не раз звучала во вторник на конференции, посвященной образованию тех, кто оказался в трудной жизненной ситуации. Бездомные, заключенные, семьи с детьми, имеющими особенности развития… Большинство из них оказались там, где есть, именно потому, что не были достаточно образованы, и в итоге не приняли «культурный код».
Современные технологии, казалось бы, позволяют образовывать (не обучать, а именно образовывать, от слова «образ» — божий облик) всех. Но, во-первых, далеко не все сами к этому стремятся. Во-вторых, не везде есть для этого условия.
Правозащитники предложили ряд новаций, которые помогут измениться ситуацию.
Конференция «Урок жизни» – это своего рода дань памяти правозащитнице, члену СПЧ Елизавете Глинке (доктору Лизе). Она кормила, лечила, спасла бездомных и много раз говорила, что помощь другим это спасение для всех. Доктора Лизы нет с нами почти 10 лет, но ее последовательница, член СПЧ Ольга Демичева все также говорит про человечность.
— Плохо образованными часто оказываются те, кого в детстве неласково учили читать, считать, писать, оказывали на него определённое давление, возможно, даже физическую силу, — говорит Демичева. — Плохо входят знания, когда они входят с подзатыльниками. В этом есть определенная феноменальная история, заставляющая нас понимать: чтобы меньше было тех, кто выпадает из социума, мы все вместе должны приложить усилия к образованию этих людей…
Несколько лет назад во время проверки Ярославской колонии для «первоходов» я увидела там школу, в которую ходили здоровые дядечки в тюремной робе. Оказалось, треть всех осужденных, попавших сюда, не имеют даже начального образования. Кто-то закончил 7 классов, кто-то 5, кто-то 2, а иные – ни одного. Честно признаюсь, для меня было шоком осознать: в XXI веке есть взрослые люди, не закончившие школу. Согласно последней переписи осужденных женщин 7 % из них не имеют за плечами «девятилетки».
Говорить о том, что все малообразованные – потенциальные или реальные преступники, неверно. Но среди них действительно большой процент тех, кто из-за отсутствие базовых знаний скатывается вниз. Долгое время на Руси заключенные не имели доступа к образованию. Тюрьма ведь воспринималась местом наказания, а не исправления. Вечерние школы появились за решеткой только в послевоенные годы. В 90-е они стали закрываться из-за отсутствия финансирования, но потом снова возродились.
Сегодня почти в каждой колонии есть школа. Но многие необразованные сидельцы посещают ее без особо энтузиазма, поскольку не верят, что знания им пригодятся на свободе. Изменить их настрой могут только учителя «от Бога». Но где взять тех, кто умеет вдохновлять? Тем более что в местах принудительного содержания в целом большой дефицит учителей. Эту проблему могли бы решить действительно хорошие надбавки за работу с «особыми учениками».
Еще одна проблема – сложность организации образовательного процесса в СИЗО. Не так давно мама подростка-девятиклассника рассказал нам, что сын несколько месяцев не учился в изоляторе. Сотрудники просто не смогли наладить этот процесс. По факту его право на образование было нарушено. Со студентами ситуация еще сложнее. Закон не обязывает обеспечивать им возможность продолжения учебы в месте принудительного содержания, но и не запрещает это. По сути все отдано на откуп администрации СИЗО. Ни знаю ни оного случая, когда бы студент смог продолжить обучение дистанционно и закончить вуз. А обращались с такой просьбой сотни молодых людей, в том чисел те, кто был арестован накануне защиты диплома. Даже если ректор вуза поддержал желание студента, попавшего за решетку, начальник изолятора был не против, все равно ничего не получалось. А все, потому что алгоритм такого дистанционного обучения не разработан. С предложением это сделать, я обратилась к участникам конференции во время своего доклада. И эту идею поддержали.
— Но образование в той форме, что есть сейчас, не несет духовной составляющей, — заметил руководитель одного из приютов для бездомных Эмиль Сосинский. — Среди наших подопечных 70 процентов – бывшие осужденные. Они школу закончили за решеткой, но это им не помогло социализироваться.
Эх, не то это, выходит, было образование. И тут мы предложили вернуться к идее составления списка книг, после прочтения и осмысления которых осужденный бы рекомендовался к условно-досрочному освобождению.
А Сосинский попросил московские центры профориентации принимать бездомных, не имеющих регистрации в Москве (сейчас они им отказывают по этому формальному признаку). Начальник отдела соцпроектов ГБУ «Моя карьера» Юлия Белеяева вроде пообещала.
Отдельно на конференции говорили про образование для лиц с интеллектуальными нарушениями. По словам старшего научного сотрудника Института коррекционной педагогики Елены Кинаш, в Москве и области по сути нет мест, где они могли работать. В итоге такие люди до конца жизни своих родителей находятся на их обеспечении, а после – отправляются в интернаты, где с ними могут происходит чудовищные вещи. Меж тем люди с особенностями могли бы и образование получать, и потом реализовывать свои навыки. К слову, на конференции участником вручали маяки — символ света знания – которые, как оказалось, были сделаны как раз такими людьми.