Впрочем, в Израиле спектакль уже пять сезонов собирает аншлаги. Тема сложная и не теряющая актуальности — противостояние в Секторе Газы. Но представлена она в трагикомическом, сатирическом ключе.
«Ничейная земля»
В основе остроумной пьесы Рои Хена лежит сценарий оскароносного фильма Даниса Тановича «Ничейная земля». В оригинале действующими лицами были боснийцы и сербы, в версии же «Гешера» героями становятся израильские военные и члены «Хамаса», волею судеб оказавшиеся вместе в прорытом со стороны Сектора Газы туннеле. Что предпримут враги в мышеловке?..
Зрителям перед началом спектакля предлагалось отдать свой голос за свет в конце туннеля или его отсутствие.
Что очень приятно — субтитры к спектаклю были не только на латышском и английском, но и на русском языке. Конечно, живую разговорную речь героев куда легче воспринимать на родном языке.
Режиссер Ирад Рубинштейн построил спектакль в двух планах, и это очень интересно! Поначалу зритель видит скупо освещенный, очень реалистично выполненный тоннель, вход в который завалило с одной стороны, а потом и с другой. На его перепутье встречаются офицер–израильтянин Ифхак (Мики Леон) и зеленый салага Цлиль (Идо Мосери) — в полной выправке. Хамасовцы Хашим и Мансур подкладывают мину под казавшегося убитым после очередного взрыва Ифхака, предупреждая, что она взорвется, если тело начать убирать. Но «тело» оживает и садится, страдая от серьезной раны в ноге. Убитым оказывается Мансур.
И тут перед зрителем высвечивается, оживает «второй этаж», «надстройка» общества, телевизор, где идет утренняя программа «Подсолнухи», которую ведет остроумная, рейтинговая Карнит (Карин Серуя). Тренер учит ее и телезрителей правильно дышать, готовит ну очень здоровые напитки. Но Карнит приходится потом читать новости и о происшествии в туннеле…
На «экране» появляется политик (Александр Сендерович) накануне каких–то выборов, который, конечно, обещает, что вот «мы своих спасем, покончим с тем и этим», и вообще с его приходом настанет всеобщее благоденствие. То же обещает политик (Юваль Янай) с палестинской стороны. Ну все как всегда и испокон веку.
Раздается взрыв…
Высвечивается первый этаж. Слово за слово, «враги» знакомятся, поначалу пикируясь. Потом оказывается, что Хашим (Фирас Нассар)— парамедик, он как следует перевязывает Ифхака, застрявшие в туннеле достают припасенную сверху еду, кока–колу… Неожиданно вспоминают мам, когда Хашим угощает изряильтян долмой, приготовленной мамой. Он подробно рассказывает рецепт приготовления, от которого даже у зрителей текут слюнки…
Хашим нахваливает израильского политика, который борется за права палестинцев, и оказывается, что тот — родной отец Цлиля, «маменькиного сынка» в полном смысле. Отца, не вылезающего с митингов, его мама оставила. И тут на сцену выходит трехметровая «мама» в ярком длинном платье — понятно, что один актер стоит на плечах другого — которую салага Цлиль берет за руку… Публика смеется. Но Хашим проникается уважением к сыну защитника его народа. Рассказывает о любимой девушке–израильтянке, с которой ему запретил видеться ее отец, да еще и закрыл пропуск парню на израильскую территорию, где он тяжким трудом зарабатывал на хлеб. Ифхак вспоминает жену и дочку, у которой намечается ритуальный «праздник взросления», на котором он стремится побывать.
В откровениях военных двух сторон много светлого и чуть мрачноватого юмора, жизненной правды с привкусом горечи… И тут в тоннель в прямом смысле сваливаются рейтинговая Карнит с телеоператором и оба политика. У пострадавших берут интервью, Карнит кокетничает с красавчиком Хашимом, политики вносят и в туннель предвыборную сумятицу, и всех вызволяют — кроме Ифхака, который в полном смысле «сидит на мине».
Зрителя оставляют в неведении — прислали ли за ним саперов, как обещали, или он просто сказал вдруг «я встаю»? Записал обращение к дочке, хотя в туннеле нет связи, — потом, мол, послушает. Раздается взрыв, но он обнимает дочку…
«Израиль — страна конфликтов»
— Мы видим, как разделено общество, — говорит актер Идо Моссери. — С одной стороны медиамир и политики, с другой — люди, чьи судьбы реально вовлечены в опасные жизненными ситуации. Первые думают, что они контролируют и вторых, и сами эти ситуации, но на самом деле они создают иллюзорный мир, присутствующий только в их фантазиях, который они хотят навязать зрителям и избирателям. Но те, кто сидит в туннеле, вспоминают, что они люди, и общаются как люди, хотя у них в жизни абсолютно противоположные взгляды и позиции. Но, может, их можно сблизить?
Спектакль, который я играю с самого начала, вот уже несколько лет, требует большого физического напряжения — болят спина, ноги, нужно тренироваться, чтобы его сыграть в очередной раз.
— Я родился в Израиле, куда приехали мои родители, — поделился драматург Рои Хен. — Ведь правда, когда вы куда–то едете, чтобы вам лучше почувствовать страну, нужно зайти в театр. Вот я оказался в Риге, в театре «Дайлес» — и как будто дома.
В жизни мы стремимся отойти от конфликта подальше, не хотим жить в конфликте. Израиль — замечательная страна для испытания конфликтами. Ты проснулся — и уже в конфликте.
Я посмотрел фильм Даниса Тановича, и однажды, когда шел по Тель–Авиву, просто увидел свою пьесу воочию. Театр — это место встреч, как справедливо говорят. Первая его половина, актеры, работают на износ, но и вторая часть, зрители, тоже работают, они смотрят спектакль, переживают, оценивают, думают.
Для меня и израильтяне, и палестинцы — одинаковы, но видите, я заложил в пьесу «стрелки сатиры» — медиадивы и политики делают свою карьеру, пока мои герои сидят в туннеле. Я посмел сделать этот шаг, показал это. И полностью принимаю ответственность на себя. Хочу, чтобы люди сами решали свои вопросы, не делегируя никому.
— Я пришла в этот театр больше 30 лет назад, и все с ним прошла — была и режиссером, и помощником худрука, легендарного Евгения Арье, и преподавала актерское мастерство, — подытожила Лена Крейндлина, гендиректор театра, урожденная москвичка. — Мы все время в пути, не сидится нам, как и «Бременским музыкантам». И в Риге мы не впервые — спасибо за теплый прием!